Конец шестнадцатого века. Королевство Нидерланды славится своим флотом и навигацией, успешно торгуя со многими странами Европы. Еще одной достопримечательностью страны в то время были университеты. Действительно, почему бы не развиваться науке в процветающем обществе, тем более что наука — это инвестиции в благосостояние страны. Даже если эта наука — ботаника. Вот, например, в 1593 году французский ученый Карл Клузиус, занялся изучением луковиц какого-то турецкого растения, названного им Tulipa turcarum — их ему подарил австрийский посол Ожье де Бусбек. Кто знал, что невзрачные луковицы принесут в Голландию настоящую эпидемию, когда рациональность и разумность превращаются в страсть, а звонкие монеты заменяются цветами?!
Клузиус прорастил несколько луковиц. Яркие, крупные цветы приятно удивили его. Тут же возникла идея написать небольшой труд о селекции заморских цветов и ознакомить с ним, ну, хотя бы, голландских коллег. Селекционеры из Нидерландов проявили к турецким цветам неожиданно большой интерес — за скромные луковицы была предложена непомерно высокая цена. Клузиус призадумался, а затем, придерживаясь принципа научного эксклюзива, продавать Tulipa turcarum отказался. Это был настоящий удар! Нет, не для голландцев, для Клузиуса — на следующее утро он лишился не только турецких луковиц, но и полученных методом селекции тюльпанов — их попросту выкрали.
Трудно сказать наверняка, что же сыграло решающую роль в голландской цветочной лихорадке — предприимчивость «коллег» Клузиуса или, действительно, массовая страсть к тюльпанам, но факт остается фактом: на протяжении нескольких лет тюльпаны в Нидерландах в буквальном смысле слова стали цветами жизни.
Сначала разведение тюльпанов стало просто модным увлечением голландской знати. Цветок превратился в символ высшего общества, а потому следующая волна «тюльпановой болезни» накрыла желающих в это общество попасть. То, что произошло далее, может послужить удивительным примером обвала экономики целой страны. Одна луковица тюльпана стоила целое состояние. Цветами рассчитывались за покупку домов и целых имений, за цветы продавались скот и пшеница, за цветы платили золотом, и все это происходило в атмосфере всеобщей эйфории. Каждый новый сорт тюльпана сулил несметное богатство своему создателю. Неудивительно, что звание селекционера было не только выгодным, но и весьма почетным. Для того, чтобы разводить тюльпаны, глубокие научные познания не так уж и важны, поэтому в какой-то момент во всей стране не осталось ни одного двора, в котором не росли бы яркие фавориты.
Вот только со временем цветам стало не хватать места на плодородной голландской земле — мешало… озеро. Харлемское озеро, растущее с каждым новым ливнем, удручало как известных ботаников, так и простых обывателей: зря пропадает целых 17000 гектаров земли! Решение предложил некий Ян Адрианзон: он решил осушить озеро с помощью ветряных мельниц — всего-то надо 160 штук! Любовь не знает преград, даже если это любовь к цветам. Хотя надо заметить, что мельницы Харлемского озера, ставшие одной из главных достопримечательностей Голландии, не вполне выполнили свою задачу: рост озера был остановлен, но осушить его в тот момент не удалось.
Тем временем тюльпановый рынок постепенно стал превращаться в зону спекуляции и обмана: многие «предприниматели» продавали куски земли с якобы высаженными луковицами цветов. Новоявленные владельцы цветочной роскоши обнаруживали обман только весной. В 1637 году правительство Нидерландов издало декрет, приравнивающий луковицы тюльпанов к обычным товарам. Соответственно с этого момента цветы покупались не «под расписку», а при предъявлении товара. Это стало настоящим крахом «тюльпановой индустрии», в чем-то схожей со знаменитым Летучим Голландцем – «поля» призрачных цветов были уничтожены. Безумная страсть к тюльпанам прошла, а вот любовь к ним осталась, распространившись и на другие, не менее привлекательные, образцы флоры. Спустя двести лет голландцы все-таки сумели осушить Харлемское озеро и создать на его месте знаменитые тюльпановые, нарциссовые, гиацинтовые и крокусовые плантации.
